Век освещения. Мордовия. Саранск.

[mamlas]

100 лет назад началась массовая электрификация Саранска

Современный читатель любит тексты покороче. Проходи мимо, современный читатель. Этот текст длинный, с продолжением.

Давненько я не рассказывал об истории нашего края. Ещё в прошлом году, работая в архиве по одной теме, параллельно набрал ещё ряд, любопытных для себя. Вот, например, история о том, как строилась первая в Мордовии центральная электростанция.

Статья вышла в «Столице С» около месяца назад. Естественно, у печатной полосы есть свои размеры. Поэтому свой изначальный текст я серьёзно - раза в три! - сократил, убрав весьма любопытные моменты (чем-то нужно было жертвовать). Здесь выкладываю полный вариант. Картинок не будет, не ждите. Я не нашёл ни одной фотографии электростанции...

Итак, «Век освещения».

Освещение в квартире и на улице, телевизоры, компьютеры, телефоны, утюги и тысячи других приборов – все это работает благодаря электричеству. Помещая вилку в розетку, кто-то разве задумывается над тем, откуда оно берется? Мы настолько привыкли к электричеству, что даже не представляем, как без него жить. Еще в начале прошлого века практически каждый дом Саранска освещали свечи и керосинки. Только в 1913 году – с началом строительства первой центральной электрической станции - началась массовая электрификация главного города в уезде. О том, как бельгийский капитал, американские, английские и немецкие технологии сделали Саранск ярче – ДЕНИС ТЮРКИН. ©

---

Кино и ток

Условно говоря, и до постройки стационарной электростанции в Саранске не царил мрак. Электроэнергия вырабатывалась в электротеатре (кинематографе) братьев Карла и Владимира Фишер с помощью динамо-машины, от которой работал киноаппарат. Владельцы предприятия, узнав о планах на строительство большого конкурента, вышли к городскому голове с прошением о «разрешении им впредь до открытия городской электрической станции отпускать световую энергию для частного освещения». Было это в августе 1912 года. Власти сделали лишь одно ограничение для предпринимателей: мощность электроэнергии не должна была превышать «двухсот лампочек, считая каждою силой света в 16 свечей». К тому же Фишеры заплатили 100 рублей за право «делиться» электричеством. Но стоит знать, что мощность их предприятия была сверхмала и едва ли обеспечивала «токовыми потребностями» и сотую часть города...

***

Начало

Итак, электрификация Саранска была одним из самых значимых событий в жизни города. Во всяком случае, журналы переписки Городской Думы о благоустройстве за 1913-1914 годы были заняты фактически только этими записями.

С предложением сделать Саранск ярче на местных чиновников вышел представитель Русского электрического общества «Динамо», инженер-механик Федор Богатырев. Его заявление начиналось так: «Ознакомившись со всеми местными условиями города, настоящим имею честь покорнейше просить Городское Управление не отказать мне в разрешении постройки и эксплуатации центральной электрической станции за мой счет, страх и риск…» Сложно представить, чтобы нынешние бизнесмены общались таким образом со властью. Петицию Богатырева Саранская Городская Дума обсудила 25 октября 1912 года. Инженер-механик выступил с просьбой взять в аренду 500 квадратных саженей городской земли на срок в 25 лет и расставить по городу будки и столбы для воздушных проводов, а также проложить подземные провода. По истечению арендного срока он обязался передать предприятие в собственность города. Богатырев предлагал следующие расценки за кВт*час электроэнергии: для частных лиц – 30 копеек, для промышленных целей – 15 копеек. Причем эти тарифы должны были действовать весь срок аренды – то есть четверть века, а подключение горожанам не стоило бы ни копейки! Вот эта экономическая обстановка, видимо, была в то время. Никакой инфляции! Подсчет электроэнергии должен был вестись «электромерами», то есть счетчиками, которые горожане брали бы в аренду за 75 копеек в месяц, а промышленные предприятия – за рубль. Также Богатырев обязался безвозмездно установить (и обслуживать!) на улицах Саранска 50 ламп накаливания силой света 100 свечей каждая и отпускать электроэнергию для нужд городского управления со скидкой в 30%, то есть конечная цена для чиновников составила бы 21 копейку за кВт*час. К тому же инженер обязался застраховать все имущество от пожара и внести 5 тысяч рублей залога перед строительством, срок которого должен был составить 10 месяцев.

Договор

Городская Управа поручила саранскому голове Михаилу Никитину войти в переговоры с Богатыревым. Мэру пришлось ехать в Санкт-Петербург, где квартировался инженер-механик. Переговоры завершились успешно, стороны ударили по рукам. 20 января 1913 года Саранская Дума постановила отдать Богатыреву концессию на «устройство и эксплуатацию в Саранске электрического освещения». Правда, только обоюдного согласия для хорошего дела было мало. Заявление Богатырева предстояло пропустить через бюрократическую машину, главным механизмом которой помимо Министерства внутренних дел оказался пензенский губернатор Анатолий Лилиенфельд-Тоаль. В начале февраля он прислал городскому голове письмо, в котором указывал на некоторые слабые стороны договора и законодательную невыстроенность. Например, осуждалась монополия концессионера. «Такой договор не стеснял бы частных лиц в свободном выборе наиболее для них выгодных предложений предпринимателей», - переживал и.о. губернатора. Также он отмечал опасность пункта, говорящего о возможности дальнейшего выкупа предприятия городом. «Прогресс техники в настоящее время столь значителен, что даже самые правильные и строго проверенные расчеты могут в ближайшем будущем оказаться в полном несоответствии с изменившимися техническими данными, например, изобретением новых источников света, способов передвижения и т.п. – резонно подмечал чиновник. - Поэтому условия пользования предприятием могут спустя несколько лет оказаться убыточными».

После того, как все шероховатости, на которые обращали внимания пензенские власти, были сглажены (или пропущены – вышло и так!), 10 апреля 1913 года городской голова Михаил Никитин и Богатырев заключили договор №741 о строительстве электростанции. К слову, перед этим на специальном заседании в Саранской Думе за проект проголосовали 12 гласных и только четверо оказались против. Демократия! Заключенный договор связывал Богатырева по рукам и ногам различными обязательствами и штрафами в случае невыполнения этих обязательств. Поразительно, как его компания вообще взялась за электрификацию провинциального городка на таких условиях. Но, видимо, ожидаемая прибыль должна была все перекрыть. Как станет понятно в дальнейшем, эти расчеты не оправдались… Интересно также, что согласно заключенному договору об эксплуатации электростанции в Саранске могли появиться трамваи! Во всяком случае, в документе есть такой пункт: «Городскому обществу предоставляется право передавать концессии на предмет эксплуатации электрической тяги трамвая». Почему в дальнейшем этот вид транспорта не появился в Саранске – загадка. Есть версия, что из-за холмистой местности. Мол, опасно спускать трамваи с горок. Но это больше похоже на легенду...

Как только стороны скрепили договор подписями, Богатырев передал станцию в эксплуатацию «субподрядчику», крестьянину Леонтию Лукьянову. О последней личности нужно рассказать подробнее, так как интересно его социальное положение: по сути, он был крестьянином-предпринимателем. Происходил указанный господин из деревни Кавторовки Саранского уезда Ромодановской волости (там до сих пор живут люди с такой фамилией!). Как следует из переписки Лукьянова с городскими чиновниками, предприниматель жил в Москве в гостинице «Люкс», а во время визитов в Саранск останавливался в доме Кубанцева в номерах Полякова.

Кстати

Первая стационарная электростанция в России была построена в 1897 году в Санкт-Петербурге. Ее мощность составляла 525 кВт. В соседнем Симбирске (ныне – Ульяновск) электрификация города шла почти такими же темпами, как и в Саранске. На родине Ильича первая электростанция с двумя дизель-генераторами суммарной мощностью 530 кВт была пущена 13 января 1913 года.

Техника

Итак, началось строительство, стоимость которого по приблизительной смете оценивалась в 70 тысяч рублей. Электростанция возводилась в городской усадьбе на углу 1-й Богословской и Базарной улиц (сейчас это перекресток улиц Демократической и Советской). Как говорилось в пояснительной записке к проекту, стены здания были толщиной в 2,5 кирпича, а фундамент – из бутового камня с таким же цоколем. Крыша – из оцинкованного железа «во избежание скапливания жара и газов». Древесину для стропил закупили аж на лесопильном заводе в Алатыре.

Некоторые технические нюансы установки и устройства станции оговаривались в постановлении строительного отделения пензенского губернского правления от 5 ноября 1913 года и даже согласовывались с полицейским управлением и городским врачом Березиным. Например, так как электричество вырабатывали два двигателя внутреннего сгорания, рядом со станцией предполагалось установить бак для нефти на 50 пудов (800 кг) и для противопожарной безопасности – два бака с водой и пожарные рукава. Но специалисты полицейского управления запретили хранить нефть рядом со станцией. Для этих целей отводилось небольшое местечко в малонаселенной части города (где конкретно – не указывалось) в семи саженях (почти 15 метров) от жилых домов. Двигатели требовалось дополнительно шумоизолировать и оградить во избежание несчастных случаев.

Подробнее о двигателях... На станции работали два дизель-генератора – производства немецкого «Машиностроительного завода АО Г. Паукш в Ландсберге» суммарной мощностью 130 л.с. К слову, поначалу поставить эти важнейшие составляющие для станции планировал Коломенский машиностроительный завод (предприятие успешно работает и сейчас, являясь одним из старейших и крупнейших по профилю в стране, причём там начальником цеха трудится мой двоюродный брат Андрей). Но договориться у машиностроителей и саранских чиновников не получилось… Каждый немецкий двигатель, поставленный в Саранск, к слову, московским отделение АО «Русские электротехнические заводы Сименс и Гальске» («родственником» современной корпорации «Сименс») потреблял 38,4 фунта (почти 17,5 килограммов) нефти в час. В то время килограмм нефти стоил в Саранске около 3 копеек. Топливо закупалось на саранском складе Акционерного торгово-промышленного Волжско-Черноморского общества, правление которого находилось в Санкт-Петербурге.

Комиссия

Как указано в архивных документах, первой свет от электростанции «получила» городская Управа. Судя по всему, произошло это в конце 1913 года. Потому что в бумагах говорится, что вследи за Управой в январе 1914 года электричество провели в отделение местного банка, женскую гимназию и городские трактиры. Первое время электричество «производилось» с наступлением сумерек и до 2 часов ночи, но не более 10 часов в сутки. Кстати, заинтересовавшись опытом Саранска, электрическое освещение захотели провести в своих городах власти Бугульмы (тогда Самарской губернии) и Хвалынска (Саратовской). Для этого чиновники просили выслать копии договора с обществом «Динамо».

3 февраля 1914 года Лукьянов заявил, что «обслуживаемая станция готова к принятию правительственной комиссией». 26 и 27 февраля предварительный осмотр работ, устройства электростанции и сети проводов провели на местном уровне. В комиссию от города вошли инженер-электрик Алексей Белотелов, механик Станислав Зайдел и городской техник А. Вендт. К слову, последний господин принимал мост через реку Инсар в 1912 году, который строился известным саратовским инженером Иваном Грингофом. Мост этот стоит до сих пор и в народе называется посопским. Саранские специалисты при осмотре электростанции нашли несколько технических ляпсусов, среди которых выделялись следующие: корпуса генераторов и электронасосов оказались не заземленными, предохранители на щите не соответствовали мощности установок. От станции не были подведены провода к войсковым казармам, хотя на плане они значились. Затем, за сборку электрического щита, которая производилась в Саранске и так и не была окончена, было потрачено 600 рублей. Тогда как по договоренности эту процедуру строители обязались провести в мастерских общества «Динамо». В итоге, фактически ни по одному из пунктов станция не была готова! Поэтому некоторые члены комиссии отказались ставить свои подписи под актом выполненных работ.

Осмотр правительственной комиссией был назначен на 15 марта, но, как водится в нашей стране, был перенесен сначала на неделю, а затем на 24 марта. Причина – как писал губернский архитектор городской Управе – «вследствие непредвиденных обстоятельств».

26 марта правительственная комиссия, наконец, почтила своим присутствием Саранск. Кстати, одновременно с осмотром станции комиссия принимала и кинематограф Андреева. Специалисты нашли серьезный недостаток в важной составляющей станции –двигателе: раковину в одном из цилиндров. Комиссия потребовала эту деталь заменить новой. По результатам осмотра также необходимо было изолировать электрические провода в месте пересечения с телефонными линиями («свет» создавал помехи для общения). Впоследствии были проведены испытания телефонной сети «на предмет шума, происходящего от осветительной сети». Выяснилось: шум «незначительный, что не мешало телефонной передаче».

Трудности

Через месяц вскрылась неожиданная проблема: «держатель» станции Леонтий Лукьянов близок к тому, чтобы оказаться финансово несостоятельным. По архивным документам причина затруднений не проясняется. 21 апреля 1914 года судебный пристав «по приказу председателя Московского коммерческого суда в обеспечение иска АО «Русские кабельные и металлопрокатные заводы»» описал имущество Лукьянова на 2 тысячи рублей: двигатели и другие части электростанции.

Видимо, финансовые трудности вынудили кавторовского крестьянина-предпринимателя расстаться с бизнесом. 28 июня 1914 года Леонтий Лукьянов обратился к саранскому голове с заявлением, в котором указывал, что «не прочь передать все оборудование электрической станции городу». Указывалась и цена с подробной разбивкой по деталям — 96 тысяч 543 рубля (дороже всего — почти 44 тысячи — стоило оборудование). Дума соглашалась на гораздо меньшую цифру.

1 сентября Лукьянов пишет заявление, в котором упоминает о своем тяжелом положении: «Динамо» вынуждает меня к скорейшей продаже станции городу, грозя в противном случае объявлением несостоятельности и полным разорением!» Его запросы падают уже до 70 тысяч рублей. Дума, наконец, соглашается на выкуп концессии и 19 сентября выдает Лукьянову удостоверение. В бумагах оговаривается обязанность саранского общества уплатить бывшему концессионеру 16 тысяч рублей без процентов за 3 года 4 месяца, а также выдать закладную в 54 тысячи рублей на строящийся на Базарной площади городской каменный корпус. Но на этом история с продажей станции не заканчивается…

Работа

Уже к октябрю 1914 года электрификация понеслась ускоренными темпами: фурнитура — выключатели, предохранители и пр. — закупалась тысячами. 31 октября в московском отделении немецкой компании «Сименс-Шуккерт» («предок» современной «Сименс AG» с уставным капиталом в 15 миллионов рублей) были заказаны материалы в 72 пункта почти на 2 тысячи рублей. Только одних проводов — почти 4 километра! В обществе предупреждали, что срок доставки в две недели может быть сдвинут «ввиду создавшегося положения». Началась Первая мировая война, и заводы оказались загружены другим! Сейчас сложно представить, но электрификация провинциального городка Саранска тогда шла при помощи мировых брендов. «Сименс» и другие уже упоминались. С деловым предложением о покупке лампочек шведско-щвейцарской компании ASEA (предприятие существует до сих пор и представлено в 100 странах мира) к властям Саранска выходили московские предприниматели. Продукция эта стоила немного дороже лампочек других брендов. Еще дороже стоили немецкие светильники OSRAM с вольфрамовой нитью накаливания. Это сейчас такой материал применяется в каждой лампочке, в начале XX века подобное решение было высокотехнологичным, а патент на него выдан только в 1906 году.

26 октября городская дума приняла правила об установлении порядка пользования электроэнергией. В документе говорилось, что подводка проводов до наружной стены дома производилась бесплатно. Проводить электрическое освещение могли только городские монтеры. Оговаривались и расценки на многие услуги. В стоимость электрификации одного здания помимо лампочек входила проводка от магистральной линии до счетчика, проводка шнуром Гупера (электропровод высокой изоляции в резиновой оболочке) от щитка до каждой лампы и выключателя, сами выключатели, штепсели, фарфоровые ролики, втулки, предохранители. Даже замена лампочек (эту операцию называли «зарядкой лампочек») не доверялась самим жильцам — только монтерам.

Заведовать и наблюдать за станцией вызвался 35-летний инженер-электрик Борис Васильевич Пасухин-Николаев. За свою работу он получал жалованье — 75 рублей в месяц. На личности заведующего можно остановиться подробнее, так как к его должности власти почему-то отнеслись крайне внимательно. Утверждал заведующего, исследовав его аттестат, в котором говорилось о жене, двух детях, награждении «светлобронзовой медалью, высочайше утвержденной в память 300-летия царствования Дома Романовых», сам пензенский губернатор! Судя по архивным документам, Пасухин-Николаев окончил Санкт-Петербургский электротехнический институт императора Александра III. Его диплом на звание инженера--электрика в 1910 году подписывал в том числе лично министр внутренних дел статс-секретарь Петр Столыпин.

В январе 1915 года в Саранск пришли необычные известия: якобы Лукьянов продал станцию обществу «Динамо»! 25 января городская дума слушала доклад городского головы на этот счет. Вместе с этим докладом оглашается другая новость: «Динамо» может передать городу станцию за 68 тысяч рублей. Чиновникам ничего не остается, как согласиться на это предложение, к тому же последняя цена несколько ниже той, что предлагал за предприятие кресть-янин-предприниматель.

Только 26 января 1915 года электростанция по постановлению Саранской городской управы юридически перешла в собственность города. Закладную саранские власти совершили с одним из основателей общества «Динамо», почетным потомственным гражданином Санкт-Петербурга Арменаком Гукасовым. Летом 1915 года в Саранской городской управе впервые появляется отдел электрического освещения. Наверное, его преемником можно назвать современное предприятие «Горсвет». Согласно заключенной договоренности, деньги за станцию город должен был выплатить до 1918 года. Первый платеж в 18846 рублей прошел в ноябре 1916 года. Но политико-общественные передряги 1917 года внесли расстройство в финансовые планы Саранска. 23 марта городской голова обращался к «господину Пензенскому губернскому комиссару временного правительства» с просьбой позаимствовать в местных банках на 5 лет 27200 рублей для уплаты долга обществу «Динамо». Об ответе ничего не известно, но уже в 1918 году управа могла досрочно погасить долг обществу «Динамо», однако последнее отказалось, видимо, чтобы не потерять проценты от выплат. Рассчитались ли стороны в дальнейшем — «Столице С» неизвестно…

Досье

Русское электрическое общество «Динамо» (ранее – Центральное электрическое общество в Москве, впоследствии – Московский электромашиностроительный завод имени Кирова, акционерная электротехническая компания «Динамо») – старейшее предприятие электротехнической промышленности. Образовано в 1897 году как завод на базе бельгийского акционерного общества. В производстве были электрические генераторы, двигатели и электрооборудование для подъемных кранов, созданные по технологиям известнейших зарубежных фирм. Вот что было указано на документах «Динамо» в переписке с властями Саранска в 1912-1913 годах: «В распоряжении фирмы находятся все чертежи, привилегии, изобретения и вообще весь технологический материал для постройки динамо-машин, двигателей, конвертеров и трансформаторов, принадлежащей английской фирме «Дик, Керр и Ко» (электромашиностроительные заводы в Престено-Англия)». В 1931-1935 годах оборудованием, сделанным на предприятии, были оснащены первый отечественный магистральный элеткровоз, первый отечественный троллейбус и первая секция метро. Во время ВОВ завод выпускал минометы, снаряды. Сейчас занимается производство электрооборудования для метро, троллейбусов, трамваев, для грузоподъемных (в том числе судовых) кранов и рудничных и шахтных электровозов.

Как она работала

По сохранившейся в республиканском архиве пояснительной записке к проекту электростанции можно понять, из чего она состояла и как работала. Главным звеном в системе были два дизельных двигателя с циркуляционной системой охлаждения. Каждый из них был соединен ременной передачей (проще говоря, ремнем генератора, как в современном автомобиле) через трансмиссию со своей динамо-машиной (генератором по нынешней терминологии) постоянного тока с делителем напряжения системой Доливо-Добровольского. Вольтаж динамо-машин составлял 250 В, мощность – по 44 кВт*мин. Произвели их в обществе «Динамо». Детали эти были смонтированы на чугунных салазках для натягивания ремней и укреплены на прочных каменных фундаментах. Ток от динамо-машин поступал к распределительным щитам «при помощи освинцованных и асфальтированных кабелей сечением меди 25 кв. мм, проложенным по каналам в полу машинного зала». Распределительный щит был сделан из мраморных панелей, укрепленных на железной раме. На нем уже были смонтированы все измерительные и коммутационные приборы, соединенные между собой медными шинами для параллельной работы агрегатов. Причем проектировщиками была предусмотрена возможность расширения станции. В пояснительной записке указывается, что все измерительные и коммутационные приборы спроектированы «согласно правил VI Всероссийского электротехнического съезда». Далее. От общих распределительных шин шли четыре ответвления – питательные линии, одна из которых предназначалась только для уличного освещения лампами накаливания. Остальные три – для питания сети проводов частных абонентов. Все исходящие из станции провода снабжались громоотводами и реактивными катушками. По архивным документам можно судить и об устройстве уличной электросети. Провода «из электролитической голой меди» были подвешены на фарфоровых колоколообразных изоляторах телеграфного типа и закреплены при помощи медной вязальной проволоки диаметром до 2 мм. Самый нижний изолятор крепился на деревянном столбе на высоте не менее 9 аршин (почти 6,5 метров). Были предусмотрены и спаренные столбы. Телеграфные и телефонные линии старались разводить с осветительными. Для этого второй тип сети всегда протягивали на противоположной стороне улицы от первого. Там, где «соседства» избежать было невозможно, (например, при пересечении проводов), ставились предохранительные заземленные сетки.