mamlas

Оригинал взят у mysoulgarden в Я ПО-ПРЕЖНЕМУ НЕ СВОБОДЕН

Я ПО-ПРЕЖНЕМУ НЕ СВОБОДЕН

- Что вы всё о своём Советском Союзе!

Это мне говорит мой оппонент. (Есть в моём «цветниковом клубе» и такие, а не только во всём согласные со мною).

Я не среагировал на эту его реплику. А он, видимо, стремясь к тому, чтобы его убеждения стали и моими тоже, продолжал с необычной для его возраста (69 лет) горячностью втолковывать мне:

- Ведь что такое бывший Советский Союз? Это – во всём несвобода. Я чувствовал себя тогда вечным должником. Всем что-то был должен: государству, коллективу, в котором работал… Томился я в той несвободе…

Не стал переубеждать своего оппонента. Это ещё тем мальчишкам и девчонкам, которые крутятся около меня, можно внушить что-то своё, а этого человека, с его антисоветскими взглядами, наверное, уже не «переделать». Может, только тогда изменит свои убеждения, когда жареный петух, в образе монстра-ЖКХ посильнее клюнет. Он ведь и сейчас жалуется: «Пришла из жилищной управляющей компании платёжка. Опять добавили новую графу. Какой-то общедомовой расход горячей и холодной волы. Теперь и за горячую и за холодную воду придётся платить на триста рублей больше, чем было без какого-то мифического общедомового расхода!». А что он скажет в июле, когда тарифы на жилищно-коммунальные услуги уже официально снова резко вырастут?

Не стал переубеждать его ещё и потому, что и я во времена советской власти был не свободен.

Только моя несвобода была другая.

С детства она ещё, та несвобода. Мама моя не раз втолковывала: «Живи с оглядкой на людей». С оглядкой = это значит примерять свои дела и поступки к тому, что скажут о них люди (одобрят тебя за них или осудят).

В студенчестве другая, марксистская, фраза так же прочно впечаталась в душу: «Жить в обществе и быть свободным от общества невозможно». И потому «долг», «должен», - эти слова не напрягали и не тяготили меня. В детстве, перед уходом на колхозную работу, мама, разбудив меня рано утром, говорила: «Ты должен сегодня нарвать поросёнку осоки, а курицам – крапивы. И ещё: полей капусту и прополи морковную грядку. Не забудь сварить похлёбку на ужин». И я воспринимал это без сожаления о том, что вот, собирались с ребятами на рыбалку, а тут столько дел… Мысль была одна: постараться сделать все дела побыстрее, чтобы и на рыбалку времени хватило. И его, этого времени, хватало на всё: летний день долог. И я ведь не один был тогда такой. Все мои сверстники не чурались труда. А иные, равные мне по возрасту (10 лет), были, в летнее время, уже и на колхозной работе. Это те, кого называли безотцовщиной. Их отцы погибли на фронте. А у меня – отец, который в войну был дважды ранен, но остался жив. Он меня берёг. Я стал участвовать в колхозных работах только с двенадцати лет.

Должен… Это было и в студенчестве. Я доложен был учиться так, чтобы сдать экзамены в очередную сессию на «отлично» и « «хорошо». Это – не только для того. чтобы получить повышенную стипендию. Но и чтобы не было стыднано перед родителями, которые, без начального даже образования, страстно желали, чтобы сын их окончил институт и «вышел в люди».

Объявили о комсомольском призыве для работы на целинных землях. И поездка туда, в далёкий Казахстан, на всё лето, дважды – в 1957 и в 1958 году – была одновременно и долгом перед государством, которое давало мне бесплатное образование, и романтическим порывом. В моей жизни тот период – один из лучших. Сколько песен мы перепели по вечерам после трудной, но и не слишком обременительной (мы были молоды тогда!) работы!..

Я по-прежнему не свободен. И, как встарь, всем чего-то должен. Должен школьному двору, который несколько лет назад я принял сплошь забурьяненным и на котором сейчас десятки тысяч цветов, - тут ещё многое надо сделать, чтобы школьный двор стал настоящим оазисом для всех жителей нашего микрорайона. Должен внукам моим,- хочется мне сделать всё возможное, чтобы они стали не только умными, но и честными, справедливыми, отзывчивыми на чужую беду. Точно так же должен и тем ребятишкам, которые стали постоянными гостями в моём цветнике, с которыми я дружу и которые не только что-то от меня берут, но и мне многое дают в познании жизни,- их тоже необходимо как-то уберечь от того злобного, грязного, мерзкого, что накидывается сейчас на души людей, в том числе – и на детские, ещё не окрепшие. Должен я и всему человечеству,- постоянна сейчас мысль: «Жизнь моя что-то значит для человечества? Если значит, пусть даже на микрон какой-то, то можно завершать эту жизнь спокойно».