Пушкин: «Ох! Кабы у меня было 100 000!»
Monday, 25 June 2012 09:19![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
mamlas
Оригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}
mamlas в Пушкин: «Ох! Кабы у меня было 100 000!»Какая сумма удовлетворила бы финансовые потребности А.С. Пушкина?
Великий русский поэт, писатель и драматург Александр Сергеевич Пушкин, в отличие от своих предшественников Державина, Радищева, Ломоносова и Карамзина, избрал путь профессионального литератора. Он создал художественные шедевры и своего читателя, которого учил чувствовать русское слово.
Какое же финансовое обеспечение получал литературный гений за своё творчество? «Не продаётся вдохновенье, но можно рукопись продать», – писал он.
Номинальный общественный статус камер-юнкера приносил А.С. Пушкину 5 тысяч рублей годового дохода.
Самая удачная литературная коммерческая операция – поглавное издание «Евгения Онегина» – принесла Пушкину за 8 лет 37 тысяч рублей дохода. Среднегодовой доход Пушкина в период с 1831 по 1836 годы составлял всего около 40 тысяч рублей.
А будущий убийца поэта Дантес проживал в год более 70 тысяч рублей. Какая историческая несправедливость!
Пушкина угнетало его материальное положение. В письме Льву Пушкину от 28 июля 1825 года он пишет: «Словом, мне нужны деньги, или удавиться...» И в письме П. Плетнёву от 13 января 1830 года тот же мотив: «Деньги, деньги: вот главное...»
Литература не приносила Пушкину дохода. То и дело с его уст срывались фразы: «Что мой «Руслан»? Не продаётся?..», «Цыгане» мои не продаются вовсе».
Хорошо знавший Пушкина Павел Анненков писал: «В Пушкине замечательно было соединение необычайной заботливости к своим выгодам с такой же точно непредусмотрительностью и растратой своего добра. В этом заключается и весь характер его».
Барон Корф утверждал, что Пушкин в петербургский период своей жизни был «вечно без копейки, вечно в долгах, иногда почти без порядочного фрака».
В своих письмах Александр Сергеевич писал: «Ох! Кабы у меня было 100 000! Как бы я всё это уладил...» «Чтобы уплатить все мои долги и иметь возможность жить, устроить дела моей семьи и наконец без помех и хлопот предаться своим историческим работам и своим занятиям, мне было бы достаточно получить взаймы 100 000 рублей. Но в России это невозможно».
Коммерческая фантазия Александра Сергеевича передалась и его персонажам. В частности, в своих «Застольных разговорах» Пушкин описывает свою встречу с В. Дуровым, братом знаменитой кавалерист-девицы, который жаждет внезапного обогащения.
«Дуров помешан был на одном пункте; ему непременно хотелось иметь сто тысяч рублей. Всевозможные способы достать их были им придуманы и передуманы. Иногда ночью в дороге он будил меня вопросом: «Александр Сергеевич! Александр Сергеевич! Как бы, думаете вы, достать мне сто тысяч?»
На этот вопрос Пушкин полушутливо отвечал: «...Если уж сто тысяч были необходимы для моего спокойствия и благополучия, то я бы их украл». Получив такие деньги, Александр Сергеевич мог бы хоть на какое-то время отдохнуть от семейных финансовых проблем.
Число 100 000 в русской культуре было необыкновенно эффектно. Во-первых, оно стало символом высшего совершенства. Во-вторых, оно знаменовало собой исчерпывающую полноту независимого социального существования. И в-третьих, оно олицетворяло крайнюю степень богатства.
За 100 000 рублей в 30-х годах XIX века можно было приобрести имение с 250 крестьянскими душами и около 800 гектаров земли.
Однажды известный богач граф Завадовский увидел в руках Пушкина туго набитый бумажник и очень удивился: «Откуда, право?!» На что Александр Сергеевич тут же отпарировал: «Да я ведь богаче вас. Вам приходится иной раз проживать и ждать денег из деревень, а у меня доход постоянный с 36 букв русской азбуки».
Книготорговец А. Смирдин платил Пушкину червонец за строку. Много это или мало? Как сказать!
В своём письме Нащокину Александр Сергеевич пишет: «Денежные мои обстоятельства плохи – я принужден был приняться за журнал». Речь идёт здесь о проекте по изданию Пушкиным журнала «Современник», который провалился, так как затраты на издание превосходили доходы. Предполагаемый тираж журнала в 2 500 экземпляров к четвёртому номеру составил всего 900.
Ну не было массовой читательской публики в России в XIX веке! Русский массовый читатель, в отличие от читателей Западной Европы, был ещё недостаточно подготовлен для восприятия серьёзного чтения.
Поэтому и мечтал великий поэт, писатель и драматург – национальная святыня России – Александр Сергеевич Пушкин о 100 тысячах рублях годового дохода.
Великий русский поэт, писатель и драматург Александр Сергеевич Пушкин, в отличие от своих предшественников Державина, Радищева, Ломоносова и Карамзина, избрал путь профессионального литератора. Он создал художественные шедевры и своего читателя, которого учил чувствовать русское слово.
Какое же финансовое обеспечение получал литературный гений за своё творчество? «Не продаётся вдохновенье, но можно рукопись продать», – писал он.
Номинальный общественный статус камер-юнкера приносил А.С. Пушкину 5 тысяч рублей годового дохода.
Самая удачная литературная коммерческая операция – поглавное издание «Евгения Онегина» – принесла Пушкину за 8 лет 37 тысяч рублей дохода. Среднегодовой доход Пушкина в период с 1831 по 1836 годы составлял всего около 40 тысяч рублей.
А будущий убийца поэта Дантес проживал в год более 70 тысяч рублей. Какая историческая несправедливость!
Пушкина угнетало его материальное положение. В письме Льву Пушкину от 28 июля 1825 года он пишет: «Словом, мне нужны деньги, или удавиться...» И в письме П. Плетнёву от 13 января 1830 года тот же мотив: «Деньги, деньги: вот главное...»
Литература не приносила Пушкину дохода. То и дело с его уст срывались фразы: «Что мой «Руслан»? Не продаётся?..», «Цыгане» мои не продаются вовсе».
Хорошо знавший Пушкина Павел Анненков писал: «В Пушкине замечательно было соединение необычайной заботливости к своим выгодам с такой же точно непредусмотрительностью и растратой своего добра. В этом заключается и весь характер его».
Барон Корф утверждал, что Пушкин в петербургский период своей жизни был «вечно без копейки, вечно в долгах, иногда почти без порядочного фрака».
В своих письмах Александр Сергеевич писал: «Ох! Кабы у меня было 100 000! Как бы я всё это уладил...» «Чтобы уплатить все мои долги и иметь возможность жить, устроить дела моей семьи и наконец без помех и хлопот предаться своим историческим работам и своим занятиям, мне было бы достаточно получить взаймы 100 000 рублей. Но в России это невозможно».
Коммерческая фантазия Александра Сергеевича передалась и его персонажам. В частности, в своих «Застольных разговорах» Пушкин описывает свою встречу с В. Дуровым, братом знаменитой кавалерист-девицы, который жаждет внезапного обогащения.
«Дуров помешан был на одном пункте; ему непременно хотелось иметь сто тысяч рублей. Всевозможные способы достать их были им придуманы и передуманы. Иногда ночью в дороге он будил меня вопросом: «Александр Сергеевич! Александр Сергеевич! Как бы, думаете вы, достать мне сто тысяч?»
На этот вопрос Пушкин полушутливо отвечал: «...Если уж сто тысяч были необходимы для моего спокойствия и благополучия, то я бы их украл». Получив такие деньги, Александр Сергеевич мог бы хоть на какое-то время отдохнуть от семейных финансовых проблем.
Число 100 000 в русской культуре было необыкновенно эффектно. Во-первых, оно стало символом высшего совершенства. Во-вторых, оно знаменовало собой исчерпывающую полноту независимого социального существования. И в-третьих, оно олицетворяло крайнюю степень богатства.
За 100 000 рублей в 30-х годах XIX века можно было приобрести имение с 250 крестьянскими душами и около 800 гектаров земли.
Однажды известный богач граф Завадовский увидел в руках Пушкина туго набитый бумажник и очень удивился: «Откуда, право?!» На что Александр Сергеевич тут же отпарировал: «Да я ведь богаче вас. Вам приходится иной раз проживать и ждать денег из деревень, а у меня доход постоянный с 36 букв русской азбуки».
Книготорговец А. Смирдин платил Пушкину червонец за строку. Много это или мало? Как сказать!
В своём письме Нащокину Александр Сергеевич пишет: «Денежные мои обстоятельства плохи – я принужден был приняться за журнал». Речь идёт здесь о проекте по изданию Пушкиным журнала «Современник», который провалился, так как затраты на издание превосходили доходы. Предполагаемый тираж журнала в 2 500 экземпляров к четвёртому номеру составил всего 900.Ну не было массовой читательской публики в России в XIX веке! Русский массовый читатель, в отличие от читателей Западной Европы, был ещё недостаточно подготовлен для восприятия серьёзного чтения.
Поэтому и мечтал великий поэт, писатель и драматург – национальная святыня России – Александр Сергеевич Пушкин о 100 тысячах рублях годового дохода.
© Альфред Грибер