MAMLAS

Сергей Юхин

Бесспорно, есть вещи, которые русские делают лучше всех, и виды деятельности, в которых они бесспорные передовики. Так сказать – вне конкуренции. В желтых майках лидеров и впереди планеты всей. С этим вынуждены считаться даже самые высокопробные русофобы из немногочисленной, но крайне сплоченной наемной армии доморощенных либералов. Ну и, конечно, западный мир в лице топ-менеджеров управленческих настроек типа Госдепа или какого-нибудь НАТО. Да, русские лучшие во многом. И каждый мало-мальски думающий человек без запинки может перечислить, в чем именно. А если не может, то мы хором сейчас ему подскажем. Мы же думающие, правда? Итак. Раз, два, три...Все вместе!

В построении справедливого интернационального государства.

Ну, кто там еще претендует на лидерство? Американцы, которые совсем недавно начали избавляться от расовой дискриминации со всеми вытекающими – «Только для белых» – табличками? Они так долго набивали свои демократические кошельки за счет рабского труда привезенных из Африки негров, что память об этом не истребить ни в самих неграх, ни в белых. То, что Обама сейчас правит в Овальном кабинете – скорее визуальная взятка всем смердящим, погрязшим в нищете и безграмотности черным кварталам. Толерантная улыбка с Капитолийского холма в довесок к социалке, выдаваемой через решетчатое окошко. Типа, мы тут сами такие же черные, не возмущайтесь, братья, йо! Видите, даже ваш бразер тусует с белыми, в этой стране все возможно, камон эврибади! Все хорошо, все довольны, даже окурки великих индейских племен в своих убогих лачугах почти не ропщут! Кстати, потомок практически уничтоженного коренного населения Америки (сиу или там ирокез какой-нибудь) в качестве президента выглядит куда более фантастично, чем пернатый представитель сексуального меньшинства. Я же не сгущаю краски?

И европейские «демократии» не отстают от США. Вся их финансовая мощь столетиями самым бессовестным образом опиралась на выкачивание денег из колоний, на порабощение других народов, что зачастую сопровождалось истреблением аборигенов, а по-современному – геноцидом. И если на сегодняшний день у них там все так хорошо с расовым равноправием, то что же творилось недавно в Англии? Это черные от равенства так возмущались, от ощущения заботы со стороны белого населения и белого же правительства? И что такое «нулевая толерантность»? Похоже, что, как и раньше, любой не белый и, соответственно, неблагонадежный, теперь может быть толерантнейшим образом бит резиновой дубинкой, упакован в красивый английский автозак и лишен свободы.

В отличии от разрекламированного глянца западной толерантности наши домотканые интернационализм и дружба народов имели не декларативный, а практический характер. Открывались национальные школы, массово выпускались книги на языках малых и не очень малых народов, представители коих благополучно входили во все уровни российской (и советской) власти. Культуру сохраняли и развивали под чутким присмотром государства. Ни один народ не был уничтожен русскими, а многие смогли не просто сохраниться, выжить, но и реализовать самые фантастические проекты вплоть до получения автономий и письменности. Это все факты общеизвестные, их оспаривать может только застрявший сознанием в горбачевских-ельциновских временах антисоветчик и русофоб. Да, русские являлись ядром государства, притягивая все остальные народы своей магнетической интернациональной формулой «Хочешь быть русским – будь им!». И это действовало безотказно на территории самого большого государства, ведь формула была проста и справедлива. И применялась она ко всем без исключения. К Пушкину и Милорадовичу, к Екатерине Великой и Сталину, к эвенку и татарину. Так великодушно и справедливо мог действовать только великий народ. Имея в качестве защитного энергетического щита справедливость, возведенную в ранг государственной политики, русские были вне конкуренции...

Но…

Взглянем на проблему беспристрастно, обратившись к фактам.

Взглянем на проблему беспристрастно, обратившись к фактам.

ИА REGNUM дал интервью Александр Свистунов, глава союза "Русское вече" (Украина).

ИА REGNUM: Александр Григорьевич, что подвигло Вас заняться "русским вопросом" на Украине?

Подвигло чувство справедливости, и жизненные принципы, которыми я не мог и не захотел пожертвовать в угоду сиюминутной выгоде. Есть такие понятия - "русский мир" и "русский путь". Об этом как-то в последние годы стало не принято говорить, тем более со страниц газет, но я хотел бы поднять данную тему, пусть даже в дискуссионном ключе.

Лично я уверен, что русские - это нация, которая в состоянии взять на себя ответственность за судьбы других народов. Более того, это - ее историческая миссия. Русские способны объединять другие народы, как это было неоднократно, в разные исторические эпохи; защищать, если кто-то посягает на их свободу и независимость, оказывать поддержку не потому, что хотят завладеть чьим-то ресурсом, а в силу чувства справедливости.

И русские - это нация, которая имеет огромный потенциал прочности, несмотря на все передряги, которые происходят с русским народом, на весь пройденный им трагический путь. Тому много исторических примеров и, похоже, что, если русский народ не возьмет на себя и в этот раз миссию восстановления единого евразийского пространства, вывода его из экономического и нравственного кризиса, то эту задачу не решит никто. Двадцать лет существования постсоветского пространства показали это достаточно наглядно.

Я считаю, русский народ разделенной нацией. Сейчас русский народ переживает самое страшное рассеяние, которое было в его истории. Можно сколько угодно говорить о защите соотечественников за рубежом, но реально эту проблему можно решить только за счет воссоединения русского народа, прежде всего тех русских, которые находятся в т.н. ближнем зарубежье. В отличие от тех, кто уехал из Советского Союза, России добровольно, эти русские никогда себя не видели в отрыве от своей Родины. Просто, в один день они проснулись заграницей, и этот трагический рубец остался у них до сих пор. Эти люди имеют работу, дом, многие из них знают язык страны проживания, но нет морального удовлетворения, нет душевного спокойствия, нет перспектив для детей и внуков. Они чувствуют себя чужими на тех землях, где исконно жили их предки. Только тот, кто пережил подобные чувства, сможет понять, как важно для этих людей восстановление исторической справедливости.

ИА REGNUM дал интервью Александр Свистунов, глава союза "Русское вече" (Украина).

ИА REGNUM: Александр Григорьевич, что подвигло Вас заняться "русским вопросом" на Украине?

Подвигло чувство справедливости, и жизненные принципы, которыми я не мог и не захотел пожертвовать в угоду сиюминутной выгоде. Есть такие понятия - "русский мир" и "русский путь". Об этом как-то в последние годы стало не принято говорить, тем более со страниц газет, но я хотел бы поднять данную тему, пусть даже в дискуссионном ключе.

Лично я уверен, что русские - это нация, которая в состоянии взять на себя ответственность за судьбы других народов. Более того, это - ее историческая миссия. Русские способны объединять другие народы, как это было неоднократно, в разные исторические эпохи; защищать, если кто-то посягает на их свободу и независимость, оказывать поддержку не потому, что хотят завладеть чьим-то ресурсом, а в силу чувства справедливости.

И русские - это нация, которая имеет огромный потенциал прочности, несмотря на все передряги, которые происходят с русским народом, на весь пройденный им трагический путь. Тому много исторических примеров и, похоже, что, если русский народ не возьмет на себя и в этот раз миссию восстановления единого евразийского пространства, вывода его из экономического и нравственного кризиса, то эту задачу не решит никто. Двадцать лет существования постсоветского пространства показали это достаточно наглядно.

Я считаю, русский народ разделенной нацией. Сейчас русский народ переживает самое страшное рассеяние, которое было в его истории. Можно сколько угодно говорить о защите соотечественников за рубежом, но реально эту проблему можно решить только за счет воссоединения русского народа, прежде всего тех русских, которые находятся в т.н. ближнем зарубежье. В отличие от тех, кто уехал из Советского Союза, России добровольно, эти русские никогда себя не видели в отрыве от своей Родины. Просто, в один день они проснулись заграницей, и этот трагический рубец остался у них до сих пор. Эти люди имеют работу, дом, многие из них знают язык страны проживания, но нет морального удовлетворения, нет душевного спокойствия, нет перспектив для детей и внуков. Они чувствуют себя чужими на тех землях, где исконно жили их предки. Только тот, кто пережил подобные чувства, сможет понять, как важно для этих людей восстановление исторической справедливости.

Кирилл Неймарк

Каждый мог стать русским, приняв и впитав в себя русскую культуру. Резкий акцент не служил препятствием для социального роста. И, наоборот, даже этнический славянин – носитель языка – становился маргиналом, если начинал разделять чужие культурные ценности. Сравните это с англосаксонским подходом: если бы известного арапа Ганнибала привезли не к Петру Алексеевичу, а к королю Георгу, вряд ли у него была бы возможность занять хоть какое-то место в аристократии британской империи.

При этом имперскость русских проявлялась исключительно в их способности подчиниться общей справедливости, предоставив возможность всем другим народам жить по одинаковой культурной программе и по единым законам. Русская культура уникальна именно в силу своей универсальности: она может обеспечить идеологическое единство при сохранении этнического многообразия.

В России всегда было уважение к чужим культурам, было взаимное обогащение культур, а вот мультикультурализма не было. Ни в Российской империи, ни тем более в СССР. Важно отметить, что территории, присоединённые к государству, но населённые народами, не присоединившимися к культурному пространству, отваливались сразу же при появлении малейших условий (сравните Великое княжество Финляндское и Царство Польское с Сибирью). 

И в этом отношении особый статус и роль русской культуры – это политический и геополитический вопрос сохранения целостности государства Россия. Когда двадцать лет назад одуревшие от жадности наследники правителей империй затеяли распил государства, они прекрасно понимали, что без дробления культурного и идеологического единства им не удастся растащить столь огромные куски.
 

Далёкий уже от нас 1994 год стал знаковым для белорусской и всей постсоветской истории. К власти в Белоруссии на волне настоящей народной бескровной революции пришёл А.Г.Лукашенко. Сейчас много говорят о том, что он удачно использовал антикоррупционную риторику, популизм, но на самом деле тогда всё было иначе. Белорусы были тогда, пожалуй, наиболее проимперски настроенной частью бывшего СССР и воспринимали А.Г.Лукашенко, прежде всего, как народного трибуна, как вождя, способного остановить процессы разрушения и в самой Белоруссии, и на постсоветском пространстве в целом…

Как и в остальных бывших советских республиках, в Белоруссии также разразился экономический кризис, однако особенностью белорусского склада ума всегда была неторопливость, осторожность в принятии решений. Во многом это сдерживало обвальную приватизацию. Фигура тогдашнего белорусского премьера В.Кебича вполне устраивала ельцинское руководство РФ – В.Черномырдин даже специально приезжал в Белоруссию, чтобы поддержать своего коллегу на президентских выборах и показательно пел с ним в два голоса песни о войне. Однако белорусы поддержали А.Г. Лукашенко.

В 1994 году стержнем, основой предвыборной программы Александра Григорьевича (и залогом его победы на президентских выборах) стало возвращение русскому языку статуса государственного и возвращение советской символики БССР в несколько изменённом варианте. Это, безусловно, отражало точку зрения большинства белорусов. Во-первых, польско-литовская символика не была воспринята белорусами как национальная, а во-вторых, Белоруссия была и фактически остаётся РУССКИМ ГОСУДАРСТВОМ, ибо вся жизнь белорусского общества проходит с использованием русского языка, которым владеют все без исключения жители республики. Носителей белорусского – ничтожное меньшинство. Это скорее даже определённая узкопрофессиональная каста – писатели, театралы, историки, белорусские филологи, студенты и учащиеся факультетов белорусского языка, некоторые другие малочисленные группы населения. При этом даже они в повседневной речи чаще используют русский язык. Только в Белоруссии, пожалуй, можно встретить поразительные примеры, когда в рядах русофобов большинство говорит по-русски, да ещё и при этом некоторые являются русскими (великороссами) по национальности. Сельское население говорит на «трасянке» (эквивалент украинского «суржика») – специфической диалектной смеси, причём разной в разных местах Белоруссии. Строго говоря, современный белорусский язык – некое «эсперанто» из местных говоров и заимствований из польского и некоторых других языков. Никакой массовой поддержкой населения белорусский язык никогда не пользовался. В 1992-1994 годах доходило до анекдотичных ситуаций – в связи с тем, что согласно законодательству делопроизводство должно было вестись в школах на белорусском языке, собирали целый совет из белорусских филологов и членов администрации и с трудом составляли документацию на «родном» языке. Всё это вызывало значительное недовольство населения, потому что ряд слов (например – рыдлёвка [лопата], гарбата [чай]) были для белорусов непривычными и непонятными. Фактически народ попытались погрузить в инородную для него языковую среду. В этом, кстати, и был основной просчёт националистов, потому что в 1994 году никаких «свядомых» (сознательных и правильных) белорусов не существовало в природе. Люди переживали распад СССР как личную трагедию.

Всё это прекрасно понимал А.Г.Лукашенко, поэтому уже в первый же год своего президентства 14 мая 1995 года был проведён референдум, по результатам которого была возвращена государственная символика советского периода (с некоторыми изменениями), а русскому языку был придан статус государственного наравне с белорусским. Референдум пытались сорвать. Так, ряд депутатов-русофобов, в том числе Зенон Позняк и Олег Трусов, начали голодовку в знак протеста. А.Г.Лукашенко действовал решительно, и «несогласных» выдворили из здания под предлогом того, что там находится бомба. (О Трусове поговорим чуть позже – запомните эту фамилию).

Результаты белорусского референдума 1995 года были просто оглушительными: за придание русскому языку статуса государственного проголосовало 83,3% (4 017 273 чел.), против - 12,7% (613 516 чел.), за принятие нового флага и герба высказались 75,1% (3 622 851 чел.), против проголосовали 9,39% (988 839 чел.), за интеграцию с Россией (по сути – за восстановление единого государства) проголосовали 83,3% (4 020 001 чел.), против - 12,5% (602 144 чел.). 

Далёкий уже от нас 1994 год стал знаковым для белорусской и всей постсоветской истории. К власти в Белоруссии на волне настоящей народной бескровной революции пришёл А.Г.Лукашенко. Сейчас много говорят о том, что он удачно использовал антикоррупционную риторику, популизм, но на самом деле тогда всё было иначе. Белорусы были тогда, пожалуй, наиболее проимперски настроенной частью бывшего СССР и воспринимали А.Г.Лукашенко, прежде всего, как народного трибуна, как вождя, способного остановить процессы разрушения и в самой Белоруссии, и на постсоветском пространстве в целом…

Как и в остальных бывших советских республиках, в Белоруссии также разразился экономический кризис, однако особенностью белорусского склада ума всегда была неторопливость, осторожность в принятии решений. Во многом это сдерживало обвальную приватизацию. Фигура тогдашнего белорусского премьера В.Кебича вполне устраивала ельцинское руководство РФ – В.Черномырдин даже специально приезжал в Белоруссию, чтобы поддержать своего коллегу на президентских выборах и показательно пел с ним в два голоса песни о войне. Однако белорусы поддержали А.Г. Лукашенко.

В 1994 году стержнем, основой предвыборной программы Александра Григорьевича (и залогом его победы на президентских выборах) стало возвращение русскому языку статуса государственного и возвращение советской символики БССР в несколько изменённом варианте. Это, безусловно, отражало точку зрения большинства белорусов. Во-первых, польско-литовская символика не была воспринята белорусами как национальная, а во-вторых, Белоруссия была и фактически остаётся РУССКИМ ГОСУДАРСТВОМ, ибо вся жизнь белорусского общества проходит с использованием русского языка, которым владеют все без исключения жители республики. Носителей белорусского – ничтожное меньшинство. Это скорее даже определённая узкопрофессиональная каста – писатели, театралы, историки, белорусские филологи, студенты и учащиеся факультетов белорусского языка, некоторые другие малочисленные группы населения. При этом даже они в повседневной речи чаще используют русский язык. Только в Белоруссии, пожалуй, можно встретить поразительные примеры, когда в рядах русофобов большинство говорит по-русски, да ещё и при этом некоторые являются русскими (великороссами) по национальности. Сельское население говорит на «трасянке» (эквивалент украинского «суржика») – специфической диалектной смеси, причём разной в разных местах Белоруссии. Строго говоря, современный белорусский язык – некое «эсперанто» из местных говоров и заимствований из польского и некоторых других языков. Никакой массовой поддержкой населения белорусский язык никогда не пользовался. В 1992-1994 годах доходило до анекдотичных ситуаций – в связи с тем, что согласно законодательству делопроизводство должно было вестись в школах на белорусском языке, собирали целый совет из белорусских филологов и членов администрации и с трудом составляли документацию на «родном» языке. Всё это вызывало значительное недовольство населения, потому что ряд слов (например – рыдлёвка [лопата], гарбата [чай]) были для белорусов непривычными и непонятными. Фактически народ попытались погрузить в инородную для него языковую среду. В этом, кстати, и был основной просчёт националистов, потому что в 1994 году никаких «свядомых» (сознательных и правильных) белорусов не существовало в природе. Люди переживали распад СССР как личную трагедию.

Всё это прекрасно понимал А.Г.Лукашенко, поэтому уже в первый же год своего президентства 14 мая 1995 года был проведён референдум, по результатам которого была возвращена государственная символика советского периода (с некоторыми изменениями), а русскому языку был придан статус государственного наравне с белорусским. Референдум пытались сорвать. Так, ряд депутатов-русофобов, в том числе Зенон Позняк и Олег Трусов, начали голодовку в знак протеста. А.Г.Лукашенко действовал решительно, и «несогласных» выдворили из здания под предлогом того, что там находится бомба. (О Трусове поговорим чуть позже – запомните эту фамилию).

Результаты белорусского референдума 1995 года были просто оглушительными: за придание русскому языку статуса государственного проголосовало 83,3% (4 017 273 чел.), против - 12,7% (613 516 чел.), за принятие нового флага и герба высказались 75,1% (3 622 851 чел.), против проголосовали 9,39% (988 839 чел.), за интеграцию с Россией (по сути – за восстановление единого государства) проголосовали 83,3% (4 020 001 чел.), против - 12,5% (602 144 чел.).