С 1901 года Шведская академия языка и литературы присуждает премии, считающиеся наивысшим и, что не менее существенно, лишенным тенденциозности признанием достижений в области искусства слова. Писатель, удостоенный Нобелевской премии, предстает в глазах миллионов людей как несравненный талант или даже гений, который, так сказать, на голову выше всех своих собратьев, не снискавших сей верховной и имеющей всемирное значение награды.

Но хотя подобные представления об этой премии давно и прочно внедрены в массовое сознание, они вовсе не соответствуют реальному положению вещей. Мне уже довелось кратко говорить об этом в 1990 году на страницах нашего культурнейшего журнала «Литературная учеба». Позднее вышла в свет объемистая книга А.М.Илюковича «Согласно завещанию. Заметки о лауреатах Нобелевской премии по литературе» (М., 1992). На первой ее странице провозглашено: «Авторитет этой премии признан во всем мире, и этого не опровергнешь».

Однако фраза эта верна только в своем узко-буквальном значении — «авторитет» премии действительно господствует в мире. А в более существенном смысле само содержание книги А.М.Илюковича как раз опровергает или по меньшей мере вызывает глубокие сомнения касательно этого самого «авторитета». Каждый внимательный и непредубежденный читатель книги столкнется с множеством таких сообщений, которые решительно подрывают «общепризнанную» репутацию знаменитой премии. ©

---

При обращении к уже почти вековой истории этой премии с самого начала становится явной и неоспоримой тенденциозность членов шведской академии, решавших вопрос о том, кто будет нобелевским лауреатом. Так, к тому времени, когда эксперты академии приступили к своей деятельности, величайшим представителем мировой литературы был, вне всякого сомнения. Лев Толстой. Однако влиятельнейший секретарь шведской академии Карл Вирсен, признав, что Толстой создал бессмертные творения, все же категорически выступил против его кандидатуры, ибо этот писатель, как он сформулировал, «осудил все формы цивилизации и настаивал взамен них принять примитивный образ жизни, оторванный от всех установлений высокой культуры… Всякого, кто столкнется с такой косной жестокостью (?) по отношению к любым формам цивилизации, одолеет сомнение. Никто не станет солидаризироваться с такими взглядами»…

Не приходится усомниться в том, что, если бы другой величайший современник Толстого — Достоевский дожил до поры, когда стали присуждаться Нобелевские премии (они предназначены только для еще живущих писателей), его кандидатура также была бы отвергнута…

( Читать дальше ... )

УКРАДЕННОЕ ДЕТСТВО

В тоталитарном СССР детей в принудительном порядке заставляли заниматься спортом. Вместо того, чтобы нюхать клей и курить траву, маленькие узники коммунистического режима были вынуждены ходить в спортзалы и спортивные секции. Издевательство тоталитарной системы принимало особо извращенные для нашего времени формы, если детей заставляли серьезно, не на уровне ГТО, заниматься любым видом спорта.

---

Коммунистическая система глумилась над своими подрастающими рабами изо всех сил. Мало того, что занимавшиеся спортом не платили ни копейки за спортзалы-бассейны-тренажеры, так кровавый кагэбешный режим еще и бесплатно выдавал форму, оплачивал поездки на соревнования, проживание в гостиницах, питание, а кроме того сборникам не страны или республики, а школ, техникумов, институтов, всякие-разные "Авангарды" - "Трудовые резервы" выдавали 75 рублей в месяц талонами на питание.

Сердце кровью обливается, когда, к примеру, вспоминаю, как три десятка четырнадцатилетних одесских пацанов под конвоем нежданно-негаданно погнали группой к самолету, который вылетел в Запорожье. Там детей загнали на остров Хортица, где стоял жалкий барак "Хортица" с рестораном на первом этаже. Утрамбовали юных узников тоталитарного СССР аж по 4 головы в номер, строем и под конвоем взрослых водили в ресторан на завтрак и ужин, а обеда не давали, потому что морили голодом: во время соревнований у коммуняк не пообедаешь. Зато на ужин силой, нарушая все нормы о правильном питании, впихивали в каждого по три порции, чтобы у несчастных ребятишек были силы для дальнейшей эксплуатации советским режимом на спортивных дорожках во вред их здоровью...

Ой, мне прямо плохо стало от этих воспоминаний, пойду, выпью стакан валокордина, предварительно сказав громким шепотом, как положено в таких случаях: "Не забуду! Не прощу!"