MAMLAS

Иностранные журналисты рассказывают о том, как им живется и работается в нашей стране.

Материал от февраля 2012 года. Записала Светлана Рейтер. Фотограф Мартина Хугланд Иванов (Martina Hoogland Ivanow).

Хидэо Амма, шеф-редактор бюро японской телекомпании NHK:

Я решил выучить русский язык в разгар холодной войны. Хорошо помню эпизод, который очень сильно повлиял на отношение японцев к вашей стране: в 1983 году, недалеко от Сахалина, ваши военные сбили гражданский самолет корейских авиалиний. С одной стороны, это было понятно — враждебное отношение к Западу, но с другой — как можно было сбить самолет с мирными людьми? Это казалось верхом жестокости, и никто не мог понять, что они за люди, эти русские. Кто живет за железным занавесом? Я знал о русских лишь то, что у них популярны «аплодисменты, переходящие в овацию». Я даже не мог представить, есть ли у них чувства и эмоции. Чтобы это понять, я и начал учить русский язык, а потом приехал работать в Россию.

Иностранные журналисты рассказывают о том, как им живется и работается в нашей стране.

Материал от января 2012 года. Записала Светлана Рейтер. Фотограф Алнис Стакле (Alnis Stakle).

Фред Виер, шеф-корреспондент газеты The Christian Science Monitor:

Я родился в Торонто, в коммунистической семье: мой дед был одним из первых членов Коммунистической партии Канады, все его дети были коммунистами, а мой дядя, Джон Виер, даже окончил Международную ленинскую школу в Москве. Я изучал советологию в Университете Торонто, но в Москву особенно не рвался. Когда к власти пришел Горбачев, я сразу стал его поклонником: я был уверен, что только демократия может встряхнуть проржавевшую систему. Поэтому в 1986 году я и принял предложение стать корреспондентом газеты Canadian Tribune. Купил билет на самолет и приземлился в Шереметьеве.

Иностранные журналисты рассказывают о том, как им живется и работается в нашей стране.

Материал от января 2012 года. Записала Светлана Рейтер. Фотограф Алнис Стакле (Alnis Stakle).

Фред Виер, шеф-корреспондент газеты The Christian Science Monitor:

Я родился в Торонто, в коммунистической семье: мой дед был одним из первых членов Коммунистической партии Канады, все его дети были коммунистами, а мой дядя, Джон Виер, даже окончил Международную ленинскую школу в Москве. Я изучал советологию в Университете Торонто, но в Москву особенно не рвался. Когда к власти пришел Горбачев, я сразу стал его поклонником: я был уверен, что только демократия может встряхнуть проржавевшую систему. Поэтому в 1986 году я и принял предложение стать корреспондентом газеты Canadian Tribune. Купил билет на самолет и приземлился в Шереметьеве.

Иностранные журналисты рассказывают о том, как им живется и работается в нашей стране.

Материал от декабря 2011 года. Записала Светлана Рейтер. Фотограф Саша Руденская (Sasha Rudensky).

Мазен Аббас, тележурналист, Клуб арабской прессы:

Я учился на медицинском факультете в Каирском университете, и в 1988 году приехал в Москву поступать в аспирантуру. Писал диссертацию «Осложнения сердечно-сосудистой системы у детей с инфекционными заболеваниями». Не сделал никакого открытия, но диссертацию защитил. Журналистом я хотел стать еще в университете, но в Каире найти такую работу было невозможно, и у меня уже была семья. К тому же я коммунист, а в Каире коммунистам жилось сложно, и в 1997 году я приехал сюда уже в качестве журналиста.

Иностранные журналисты рассказывают о том, как им живется и работается в нашей стране.

Материал от декабря 2011 года. Записала Светлана Рейтер. Фотограф Саша Руденская.

Вацлав Радзивинович, шеф-корреспондент польской Gazeta Wyborcza:

Мое первое впечатление от России — серость. Был декабрь, зима была довольно строгой и холодной, и я заметил, что почти все вокруг одеты в черное или в коричневое. В одежде люди хотели не отличаться друг от друга, но это было не от бедности: в конце концов, на дворе был 1997 год, денег было много, нефть стоила прилично, зажиточных людей хватало. По улицам ездили дорогие машины, а по обочинам стояли люди в «униформе». Но больше всего меня удивил тот факт, что и дети были одеты совершенно одинаково. Я думал, что это глупо — они же бегают по дорогам и улицам, будет гораздо безопаснее, если они будут одеты ярко.

Иностранные журналисты рассказывают о том, как им живется и работается в нашей стране.

Материал от декабря 2011 года. Записала Светлана Рейтер. Фотограф Саша Руденская.

Вацлав Радзивинович, шеф-корреспондент польской Gazeta Wyborcza:

Мое первое впечатление от России — серость. Был декабрь, зима была довольно строгой и холодной, и я заметил, что почти все вокруг одеты в черное или в коричневое. В одежде люди хотели не отличаться друг от друга, но это было не от бедности: в конце концов, на дворе был 1997 год, денег было много, нефть стоила прилично, зажиточных людей хватало. По улицам ездили дорогие машины, а по обочинам стояли люди в «униформе». Но больше всего меня удивил тот факт, что и дети были одеты совершенно одинаково. Я думал, что это глупо — они же бегают по дорогам и улицам, будет гораздо безопаснее, если они будут одеты ярко.

Иностранные журналисты рассказывают о том, как им живется и работается в нашей стране.

Материал от ноября 2011 года. Записала Светлана Рейтер. Фото: VU / Fotolink.

Пилар Бонет, шеф-корреспондент испанской газеты El Pais:

Я попала в Россию в 1984 году в качестве корреспондента El Pais. Москва была всегда интересна — и тогда, и сейчас. В 1980-е разнообразие ее жизни не лежало на поверхности, все нужно было искать самостоятельно. Но это была Москва с литературными салонами, вечеринками, кухонными посиделками, тайными сборищами, которые нужно было долго и тщательно искать. Я ходила на концерты в ДК Горбунова, ездила на фестивали. В то время иностранцы не могли вот так запросто выехать из Москвы, на все надо было просить разрешение МИДа, и фестиваль бардовской песни возле станции «Санаторная» был абсолютно запрещенной территорией. Я бродила по дворам с молодыми социологами, которые в то время работали дворниками, и встречалась с Ильей Кабаковым и Франциско Инфанте. Тогда еще была жива Ольга Ивинская, муза Бориса Пастернака, и я успела с ней познакомиться. Она была настоящим литературным персонажем — очень энергичная, остроумная, а в ее маленькой квартирке жила канарейка и стоял огромный рояль.

Иностранные журналисты рассказывают о том, как им живется и работается в нашей стране.

Материал от ноября 2011 года. Записала Светлана Рейтер. Фото: VU / Fotolink.

Пилар Бонет, шеф-корреспондент испанской газеты El Pais:

Я попала в Россию в 1984 году в качестве корреспондента El Pais. Москва была всегда интересна — и тогда, и сейчас. В 1980-е разнообразие ее жизни не лежало на поверхности, все нужно было искать самостоятельно. Но это была Москва с литературными салонами, вечеринками, кухонными посиделками, тайными сборищами, которые нужно было долго и тщательно искать. Я ходила на концерты в ДК Горбунова, ездила на фестивали. В то время иностранцы не могли вот так запросто выехать из Москвы, на все надо было просить разрешение МИДа, и фестиваль бардовской песни возле станции «Санаторная» был абсолютно запрещенной территорией. Я бродила по дворам с молодыми социологами, которые в то время работали дворниками, и встречалась с Ильей Кабаковым и Франциско Инфанте. Тогда еще была жива Ольга Ивинская, муза Бориса Пастернака, и я успела с ней познакомиться. Она была настоящим литературным персонажем — очень энергичная, остроумная, а в ее маленькой квартирке жила канарейка и стоял огромный рояль.

Иностранные журналисты рассказывают о том, как им живется и работается в нашей стране.

Материал от октября 2011 года. Записала Светлана Рейтер. Фотограф Стефан Бладх (Stefan Bladh). 

Кевин О’Флинн, редактор отдела культуры The Moscow Times:

Иностранные журналисты рассказывают о том, как им живется и работается в нашей стране.

Материал от сентября 2011 года. Записала Светлана Рейтер. Фотограф Герт Йохемс (Gert Jochems). 

Мари Жего, шеф-корреспондент московского бюро Le Monde:

На мотоцикле по Транссибу, Россия, Сибирь, май 2003 г.

В первый раз я приехала в вашу страну еще при Брежневе: после учебы в Сорбонне меня отправили на стажировку в педагогический институт города Пятигорска, поскольку Франция была единственной страной, у которой был договор с СССР на «поставку» преподавателей французского языка. С точки зрения снабжения ситуация в той России была совершенно неприличной: в магазинах не было практически ничего, кроме сухарей и молока. Я удивлялась тому, что очень сложно найти масло: вроде бы молоко есть, его полным-полно, а масла — нет. Но были продуктовые заказы: сотрудники института получали творог и фасоль, и я впервые поняла, что есть категории привилегированных людей, которые кое-что да получают. У меня была огромная по тогдашним меркам зарплата — почти 300 рублей в месяц. А некоторые мои друзья получали по 120 и 180 рублей.

Иностранные журналисты рассказывают о том, как им живется и работается в нашей стране.

Материал от сентября 2011 года. Записала Светлана Рейтер. Фотограф Герт Йохемс (Gert Jochems). 

Мари Жего, шеф-корреспондент московского бюро Le Monde:

На мотоцикле по Транссибу, Россия, Сибирь, май 2003 г.

В первый раз я приехала в вашу страну еще при Брежневе: после учебы в Сорбонне меня отправили на стажировку в педагогический институт города Пятигорска, поскольку Франция была единственной страной, у которой был договор с СССР на «поставку» преподавателей французского языка. С точки зрения снабжения ситуация в той России была совершенно неприличной: в магазинах не было практически ничего, кроме сухарей и молока. Я удивлялась тому, что очень сложно найти масло: вроде бы молоко есть, его полным-полно, а масла — нет. Но были продуктовые заказы: сотрудники института получали творог и фасоль, и я впервые поняла, что есть категории привилегированных людей, которые кое-что да получают. У меня была огромная по тогдашним меркам зарплата — почти 300 рублей в месяц. А некоторые мои друзья получали по 120 и 180 рублей.

Материал от июля-августа 2011 года. Записала Светлана Рейтер. Фотограф Алиса Резник.

Клиффорд Леви, шеф московского бюро The New York Times, двукратный лауреат пулицеровской премии:

Материал от июля-августа 2011 года. Записала Светлана Рейтер. Фотограф Алиса Резник.

Клиффорд Леви, шеф московского бюро The New York Times, двукратный лауреат пулицеровской премии:

Иностранные журналисты рассказывают о том, как им живется и работается в нашей стране.

Материал от июня 2011 года. Записала Светлана Рейтер. Фотограф Карен Мирзоян / Karen Mirzoyan / Magnum Foundation

Том Парфитт, московский корреспондент The Guardian:

Когда я учился в университете, то довольно часто ездил в Южную и Восточную Европу — исходил вдоль и поперек Трансильванию, Албанию. Я проводил в таких местах все летние каникулы, при этом получалось так, что год за годом я постепенно пересекал Европу, двигаясь на восток. И с географической точки зрения мой приезд в Россию был логичным. К тому же в 2002 году, когда я оканчивал университет, спецкору на Балканах делать было нечего. Война закончилась, в Сараево ни у одного издания не было своего бюро. А Россия — это Россия, здесь всегда что-то происходит.